Классики мирового религиоведения

Автор: Давид Дамте

Карл Мюллер-Брауншвейг (Carl Müller-Braunschweig, 1881–1958) – немецкий философ и психоаналитик.

В историю психоаналитического движения вошел своими трудами по раннему периоду развития человеческой личности и формированию у ребенка объектных отношений. В психологии религии его значение определяется главным образом трудами по вопросам отношения психоанализа к религии, а также разработкой мировоззренческих аспектов психоанализа.

Следуя за Оскаром Пфистером, труды которого в 1910-е-1920-е годы набирают все большую популярность, Мюллер-Брауншвейг также обращает наше внимание на теоретические аспекты, свидетельствующие о внутреннем сходстве поздней психоаналитической теории Фрейда и некоторых христианских представлений. К их числу Мюллер – Брауншвейг относит прежде всего дуализм и борьбу между влечением к жизни и влечением к смерти, а также главенствующее положение, которое занимает инстанция Оно в психической системе индивида. Именно в бессознательном лежат истоки созидательного человеческого творчества, а, с другой стороны, из него же исходят разрушительные силы, порождающие внутренние конфликты и раскол человека.

Роль бессознательного в жизни человека очень велика. Однако это не означает, что человек является марионеткой, полностью подчиненной власти бессознательного. По мысли Мюллера – Брауншвейга, значение психоанализа в том, что, давая человеку возможность ближе подойти к самому себе и увидеть бессознательные глубины своей души, психоаналитическое учение тем самым освобождает его, давая ему в руки мощное оружие – знание о тех опасностях и недугах, которые могут его подстерегать и о которых он ранее, возможно, даже не догадывался [1: 60–63]. С другой стороны, он показывает практические основания сближения психоанализа и теологии в той ее части, которая называется душепопечением. И здесь его позиция в целом схожа с точкой зрения Оскара Пфистера. Знания, полученные в ходе психоаналитических исследований, подчеркивает Мюллер – Брауншвейг, необходимы для правильного понимания внутренних (бессознательных) источников психических конфликтов и могут быть с успехом использованы духовником в работе с прихожанами, обращающимися к нему со своими душевными проблемами.

Однако на пути сотрудничества психоанализа и теологии Мюллер-Брауншвейг обнаруживает целый ряд трудностей. У них совершенно разные источники: если теологическое знание имеет в качестве своего основного источника чувство, переживание человека, личностное начало, то психоанализ, будучи, по своему существу, естественной наукой, ищет каузальные связи и закономерности психологического развития человека. Трудность чисто практического свойства он усматривает в вопросе об образовании священнослужителя, который, вместе с тем, должен быть грамотным аналитиком. Он справедливо отмечает, что эта идея не может быть в большом масштабе воплощена в жизнь, поскольку для этого потребовалось бы, чтобы священник получил основательную психоаналитическую подготовку. Во многих случаях это оказывается крайне сложной задачей [1: 67]. При этом, однако, ничто не мешает духовному пастырю использовать в своей работе знания, полученные в ходе психоаналитических исследований. В дальнейшем (уже во второй половине XX века) конкретной разработкой этих вопросов будут заниматься Йозеф Рудин, Виктор Уайт, а в наше время – Ойген Древерман.

Значение трудов Мюллера-Брауншвейга, если оставить в стороне вопрос о сближении психоанализа и теологии, заключается прежде всего в том, что они способствовали развитию психоанализа как метапсихологии. К числу трудов по психоаналитической метапсихологии относятся исследования, выходящие за рамки чисто психологических проблем и рассматривающие психологические аспекты происхождения и развития морали, культуры и религии. Эти направления получили разработку в трудах непосредственных учеников Фрейда (а позже у Юнга и его последователей). Именно здесь сказались все разногласия, которые возникли в школе Фрейда по чисто психологическим вопросам, а затем стали проблемой для культурологических исследований психоаналитиков (одним из самых ярких примеров является теория «травмы рождения», которую выдвинул и обосновал Отто Ранк). С другой стороны, метапсихология и попытки сделать психоанализ одной из наук о духе привели это психологическое движение к неоднозначным последствиям, поскольку здесь совершался выход за рамки той научной основы, которая стала фундаментом классического психоанализа, а сам он становился методом, с помощью которого можно было исследовать «почти все», применяя к исследуемым объектам понятийный аппарат и схемы, разработанные в рамках общей психоаналитической теории. В итоге все это стало одним из оснований критики психоанализа в трудах философов и историков науки XX века.

В России имя Мюллера-Брауншвейга известно лишь очень небольшому числу специалистов-психологов. Работ, посвященных анализу его концепции в целом, на данный момент нет.

1. Müller–Braunschweig C. Das Verhältnis der Psychoanalyse zu Ethik, Religion und Seelsorge. Mecklenburg, 1927.

2. Müller-Braunschweig C. Psychoanalytische Gesichtspunkte zur Genese der Moral, insbesondere des moralischen Aktes / Imago. Zeitschrift für Anwendung der Psychoanalyse auf die Natur- und Geisteswissenschaften. – 1921. – VII. – Heft 3. – S. 237–250.

3. Müller-Braunschweig C. Beiträge zur Metapsychologie / Imago. Zeitschrift für Anwendung der Psychoanalyse auf die Natur- und Geisteswissenschaften. – 1926. – XII. – Heft 1. – S. 1–22.